маленький арфист
Донне
Кружат стихи – запаянные строки,
Застегнутые наглухо замки.
О том, что в горле – холод, в венах – токи,
Грехи для жизни – словно маяки.
Засохшей кровью, точно шоколадом,
Измазана, испачкана судьба.
Ты закричишь. Оскалом, сердцем, взглядом.
И пусть все говорят, что ты слаба!
Тебе не привыкать, о солнце-донна,
Бывать зажатой мыслями в тиски.
Тебе не выбирать, о диво-донна,
О чем судачат злые языки.
Для них твоя судьба – картина маслом,
На ней гуаши нитью белой – грусть.
О ангел-донна, ты молчишь напрасно.
Твои молчанья знаю наизусть.
Дай руку! Мы пойдем с тобой к рассвету,
Где ткут узоры семь лихих ветров.
Поверь, о донна, вечному поэту –
Молчанье не всегда дороже слов.
откопала в папке со своими набросками. вроде нигде не выкладывала, хотя черт его знает. когда писала - не помню. кому писала - не знаю. но неожиданно пришлось по вкусу.
Кружат стихи – запаянные строки,
Застегнутые наглухо замки.
О том, что в горле – холод, в венах – токи,
Грехи для жизни – словно маяки.
Засохшей кровью, точно шоколадом,
Измазана, испачкана судьба.
Ты закричишь. Оскалом, сердцем, взглядом.
И пусть все говорят, что ты слаба!
Тебе не привыкать, о солнце-донна,
Бывать зажатой мыслями в тиски.
Тебе не выбирать, о диво-донна,
О чем судачат злые языки.
Для них твоя судьба – картина маслом,
На ней гуаши нитью белой – грусть.
О ангел-донна, ты молчишь напрасно.
Твои молчанья знаю наизусть.
Дай руку! Мы пойдем с тобой к рассвету,
Где ткут узоры семь лихих ветров.
Поверь, о донна, вечному поэту –
Молчанье не всегда дороже слов.
откопала в папке со своими набросками. вроде нигде не выкладывала, хотя черт его знает. когда писала - не помню. кому писала - не знаю. но неожиданно пришлось по вкусу.